COMP-PRO.RU 
Сергей Красильников: «Цена человеческой жизни — ключевой вопрос»
Размышления Сергея Красильникова на эту тему завершили видеоконференцию, посвященную крестьянской ссылке. Приводим заключительную речь историка почти полностью.
Сергей Красильников
Фото: кадр из фильма «Яма»
Один их лидеров эсеровского движения Авксентьев очень емко в 1919 году охарактеризовал большевизм, — говорит Сергей Красильников. — Он сказал чеканную фразу: «Большевизм — это абсолютное метафизическое зло».
И если мы перенесем эту формулу на реальность нашей истории, то тогда начинаем работать именно с этим злом, которое персонифицировалось в проводимый большевиками и Сталиным режим. И когда мы говорим, что каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает, я не сомневаюсь, что наш народ всегда заслуживал другого правительства — которое было бы повернуто не внутрь себя, а к обществу, к людям.
Памятник Сталину в Нарыме, поставлен в 1948 году, демонтирован в конце 1950-х
Фото: кадр из фильма «Яма»
Сталинский режим недостоин формулировок, которыми его награждают — «прогрессистский», «модернизаторский»… Потому что каждый успех в индустриализации, в аграрном секторе, в создании ВПК достигался за счет хищнического уничтожения человеческого потенциала, который полвека накапливался в пореформенной России — громадный, по-настоящему творческий потенциал и среди крестьянства, и среди рабочих, и среди предпринимателей и интеллигенции.
Этот ресурс был варварски разрушен, исчерпан, уничтожен.
Фото: слайд из презентации С. Красильникова «Нарым как место ссылки»
И с этой точки зрения я не вижу каких-то значительных заслуг у того режима, который пришел к власти после 1917 года. Посмотрите, во время Первой мировой войны, пока Россия из нее не вышла — с 1914 по 1917 год, сельское хозяйство не деградировало. Крестьяне кормили страну. Да, были перебои, но Россия получала ресурсы из деревни.
А когда мы видим, что творилось в деревне уже в годы Великой Отечественной, когда деревня просто умирала — реально, вновь, а первый раз она умирала в начале 30-х годов — то надо задуматься, а почему это произошло?
Фото: кадр из фильма «Яма»
И мы задаем себе вопрос — а что, крестьянство было таким безнадежно отсталым и консервативным, что против него надо было направить репрессивный удар? И такой силы, что из деревни только в 1930-1933 годах бежало от 8 до 10 млн человек? Голодомор постиг не только хлебопроизводящие регионы, но и другие, которые должны были эту продукцию потреблять.
А в это время шло на экспорт зерно, которое продавали, чтобы создавать заводы-гиганты. О чем думали — о том, чтобы очередной завод привезти с запада, или о том, чтобы спасти 7-8 млн человек, которые погибли от голода и от болезней?
Фото: слайд из презентации С. Красильникова
Это вопрос цены. Для истории теперь ключевая категория — это цена в человеческом измерении.
Какие бы достижения не выдавались на гора. И мы бы гордились миллионами тонн выплавленного чугуна, в то время, как миллионами людей пожертвовали ради того, чтобы выплавлялась сталь. Так вот цена человеческой жизни — это ключевой вопрос. И с этой точки отсчета мы и должны смотреть, что и происходило с крестьянством и деревней.
Фото: слайд из презентации С. Красильникова
Не может быть никакого оправдания тому, что произошло с нашим народом. Но про «крестьянский ГУЛАГ» не было сделано того, что сделал Солженицын. Если бы появилось мощное литературное исследование — повесть, роман или что-то в этом роде — возможно, крестьянская трагедия могла бы получить такое же измерение.
Фото: слайд из презентации С. Красильникова
Да, сопротивление казалось зачастую безвыходным. Но если мы будем говорить, что люди протестовали, боролись, пытались либо пассивно бежать, либо активно разоружить охрану, развернуть баржу, то я не исключаю, что мы будем поддерживать и интерес, и формировать некоторую ценность.
А ценность — это человеческая жизнь. Нет ничего ценнее. Какие бы там ни были государственные программы, задачи и так далее — они все меркнут. Основная единица измерения того, что мы в ХХ веке пережили — цена человеческой жизни. Она бесценна».
Работа над третьим фильмом из серии «Антропология террора» уже началась. Он будет посвящен сопротивлению. Рабочее название — «Не сдавшиеся».
Список источников
